Еще одна блондинка - Страница 16

Джон вздрогнул. Потом решительно шагнул к машине.

– Едем.

Мэтр сердито спросил:

– Ко мне в офис?

– Да нет же! В полицию. В Сен-Мартен.

Полицейский участок был чистеньким и бедненьким на вид. Казенная голубая краска бросала на лица всех входящих чахоточную тень, стрекотала где-то невидимая машинка, то и дело звонили телефоны, пахло дрянным кофе, сигаретным дымом и тоской. Вокруг сновали люди в форме и в штатском, иногда по коридору проводили каких-то темных личностей, закованных в наручники, размалеванных девиц, отчаянно кокетничающих со всеми подряд, клошаров, безропотно прижимающих к себе драные полиэтиленовые пакеты, источающие вонь всех окрестных помоек.

Мэтр Жювийон ориентировался здесь гораздо лучше и снова стал провожатым. Вскоре они с Джоном (Жан застенчиво улыбнулся и распрощался с ними у входа в участок) вошли в маленькую, чудовищно прокуренную комнатку, в которой сидели, стояли и говорили по трем телефонам одновременно человек восемь. Мэтр безошибочно вычислил главного и шагнул к столу у окна.

– Могу я поговорить с вами, мсье? Четверть часа назад сюда доставили группу подростков из-под моста Ле Шапе...

– Банду.

– Что? Возможно, возможно. Предпочел бы именовать их группой вплоть до решения суда. Позвольте представиться, мэтр Жювийон, адвокатская контора «Жювийон и Ренан».

– Комиссар Прево. Полагаю, с вами рядом – мэтр Ренан?

– Что? О, нет. Ренан, к сожалению, скончался лет двадцать назад, оставив мне свою долю. Это – мсье Жан Ормонд, наш гость из Англии.

– Польщен, но продолжаю оставаться в неведении. Мсье Ормонда интересует работа парижской полиции?

Джон нахмурился и шагнул ближе к столу. Сарказм комиссара, возможно, был вполне объясним, но графу Лейстерскому, честно говоря, осточертел Париж и хотелось домой.

– Вы задержали группу несовершеннолетних, комиссар, и меня интересует одна из задержанных. Жюльетта Арно, семнадцати лет.

– Да? Очень возможно, что там есть и такая, почему она вас так интересует? Не успели расплатиться с ней за работу?

Взгляд Джона потемнел, густые брови сошлись на переносице.

– Я прекрасно понимаю, что у вас нелегкая работа, комиссар, но это все равно не дает вам права оскорблять людей. Я являюсь опекуном девушки и хочу забрать ее отсюда.

Некоторое время комиссар хмуро изучал ловко подсунутые мэтром Жювийоном бумаги, а затем рявкнул куда-то в сторону коридора:

– Анри, если вы закончили с группой юных дарований, тащи сюда девицу Арно и ее дело заодно.

Еще несколько минут комиссар с повышенным интересом изучал конфигурацию пятен на своем столе, Джон смотрел в окно, а мэтр вздыхал и вертел головой во все стороны.

Потом из коридора явились два рослых полицейских в форме, а между ними, волоча ноги и шмыгая носом, шла мадемуазель Арно. Бейсболки на ней уже не было, и Джон увидел, что ее соломенные волосы заплетены в несколько десятков косичек, на манер африканских. Девушка кусала губы, но не плакала.

Комиссар взял у одного из полицейских папку, открыл ее, пролистал, а затем поднял голову и бесцветным голосом сообщил:

– Сожалею, господа, но девица Арно не может быть отпущена. На нее заведено уголовное дело.

Жюльетта вскинулась, потом встретилась глазами с Джоном и тут же залилась румянцем, опустила голову, а секундой позже на черную футболку с изображением волчьей головы упала единственная слезинка. Рядом задушенно всхлипнул мэтр Жювийон. Джон быстро спросил:

– В чем ее обвиняют? Есть ли доказательства?

– Она украла кошелек. В кошельке находилось несколько кредитных карт, документы и водительские права, а также крупная сумма наличными. Кошелек обнаружен при обыске обвиняемой. Разумеется, это могло бы быть и совпадением, но сегодня утром мы приняли заявление от гражданина Великобритании. Он сообщил, что его ограбили вчера вечером, описал приметы похитителя и назвал имя свидетеля ограбления – официанта из ресторана «Кифара». Таким образом, господа, дело раскрыто. Кстати, мсье Ормонд, вот ваш бумажник.

Комиссар впервые поднял голову и с некоторым ехидством посмотрел на Джона. Тот ответил ему невозмутимым ледяным взглядом и повернулся к мэтру Жювийону.

– Я могу что-то сделать, мэтр?

– Разумеется, мой друг, разумеется, вы можете отозвать свое заявление и не подавать на девочку в суд, но я бы вам советовал...

Мэтр поманил к себе Джона и горячо зашептал ему на ухо. Через секунду Джон возмущенно выпрямился.

– Мэтр, это же шантаж!

– Исключительно для пользы дела, мой дорогой! Ведь как все удачно складывается – и волки целы, и овцы хоть куда!

– Я не могу.

– Тогда позвольте мне.

– Нет. Я сам.

Джон подошел к Жюльетте и решительно приподнял согнутым указательным пальцем ee подбородок.

– Даю пять секунд на раздумье – Англия или тюрьма.

– Вы... вы...

– Три секунды. Вы едете? Да или нет?

– Да!!! Чтоб вам лопнуть!

– Комиссар, я забираю свое заявление.

– Что?

– Я отзываю свое заявление об ограблении и удостоверяю, что мадемуазель Арно является членом моей семьи и имеет полное право хранить у себя некоторые принадлежащие мне вещи и документы, а также денежные суммы.

Комиссар с тоскливой ненавистью посмотрел на всю троицу, потом отвернулся и буркнул:

– Снимите с нее браслеты. Всего хорошего, господа. И мой вам совет – в гостях хорошо, а дома лучше. Не тяните с отъездом.

– Это что, угроза, комиссар?

– Ну что вы, мсье Ормонд. Я же при исполнении. Просто сие прелестное дитя уже давно у нас на заметке. Если она останется под юрисдикцией Франции, то в следующий раз я ее упеку, и никакие опекуны не помогут. Запомнила, девочка?